«Налоговый паноптикум»

В августе Министерством Российской Федерации по налогам и сборам был принят документ, серьезно обеспокоивший широкие массы российских налогоплательщиков. Речь идет о Приказе МНС России от 18 августа 2000 г. N БГ-3-18/297 «О мерах по обеспечению принятия и реализации решений комиссии МНС России по рассмотрению вопросов отражения в лицевых счетах налогоплательщиков денежных средств, списанных с расчетных счетов налогоплательщиков, но не зачисленных на счета по учету доходов бюджетов». Основная идея этого документа заключается в том, что МНС России своим волевым решением установило, что списанные с расчетного счета налогоплательщика денежные средства в уплату налогов (сборов), но не поступившие в бюджет по вине обслуживающего банка, являются недоимкой, числящейся за этим налогоплательщиком.

Вопрос об определении момента исполнения обязанности налогоплательщика — юридического лица по уплате налога (сбора) возник давно.

Налогоплательщики стояли на том, что со списанием банком соответствующих сумм с их расчетного счета обязанность по уплате налогов (сборов) является исполненной.

Налоговые же органы, естественно, придерживались иного мнения: руководствуясь интересами бюджета, они полагали, что обязанность налогоплательщика по уплате налога может считаться исполненной только при поступлении соответствующих сумм в бюджет, а в противном случае имеет место недоимка, которая взыскивается с самого налогоплательщика, а не с обслуживающего его банка.

Эту точку зрения разделял и Президиум ВАС РФ, который все споры, так или иначе связанные с вопросом о моменте исполнения обязанности по уплате налога, решал не в пользу налогоплательщиков.

Интересно, что Минфин России придерживался иной позиции, полагая, что при определении момента исполнения обязанности по уплате налога (сбора) следует исходить из того, что такая обязанность считается исполненной с даты списания банком соответствующих сумм со счета плательщика.

В конечном итоге данный вопрос стал предметом рассмотрения в Конституционном Суде России.

Известным Постановлением от 12 октября 1998 г. N 24-П Конституционный Суд признал, что с конституционных позиций обязанность юридического лица по уплате налога прекращается со дня списания кредитным учреждением платежа с расчетного счета плательщика независимо от времени зачисления сумм на соответствующий бюджетный или внебюджетный счет.

Со вступлением в силу с 1 января 1999 г. части первой Налогового кодекса РФ казалось бы поставлен жирный крест на рассматриваемой проблеме и налогоплательщики, наконец, вздохнули с облегчением.

Более того, НК РФ подошел к решению проблемы даже более радикально, чем сам Конституционный Суд, который славится своим либеральным отношением к налогоплательщикам (те не проиграли в главном Суде России фактически ни одного дела): в ст. 45 Кодекса установлено, что обязанность по уплате налога считается исполненной налогоплательщиком с момента предъявления в банк поручения на уплату соответствующего налога при наличии достаточного денежного остатка на счете налогоплательщика.

Казалось бы — все. Вопрос решен.

Но надо знать российские налоговые органы. Кто же, кроме них, может позаботиться о бюджете?

Хитроумные уловки налоговиков

Очевидно, что в открытую полемику с Конституционным Судом и главным налоговым законом страны вступать бессмысленно.

Поэтому, как это часто бывает, в целях достижения поставленной цели был проделан виртуозный бюрократический трюк: принципиальнейшая проблема в системе налоговых правоотношений была преподнесена общественности как сугубо специфический, узкоадминистративный вопрос — регулирование порядка отражения в лицевых счетах налогоплательщиков денежных средств, направляющихся в уплату налогов.

Вот как появился на свет Приказ МНС РФ от 18 августа 2000 г. N БГ-3-18/297 «О мерах по обеспечению принятия и реализации решений комиссии МНС России по рассмотрению вопросов отражения в лицевых счетах налогоплательщиков денежных средств, списанных с расчетных счетов налогоплательщиков, но не зачисленных на счета по учету доходов бюджетов».

Но если бы дело действительно было только в порядке отражения списанных, но не поступивших в бюджет сумм! Никто бы на этот злосчастный Приказ не обратил серьезного внимания!

Представляется, что, несмотря на все ухищрения главных мытарей страны, истинный смысл Приказа от 18 августа 2000 г. более чем понятен, даже — неспециалисту.

Коммерческий банк, в котором «зависли» налоговые платежи, в 99 случаях из 100 находится в состоянии банкротства либо вот-вот в таком состоянии окажется.

Если признать, что со списанием денежных средств в уплату налогов недоимку за налогоплательщиком числить нельзя, у налогового органа остается единственный выход — встать в очередь кредиторов и терпеливо, возможно, несколько лет, ждать, что банк расплатится с бюджетом по «зависшим» платежам. При этом в такой ситуации налоговый орган уже не может воспользоваться всеми административными рычагами, имеющимися в его арсенале по налоговому законодательству, потому что банкротство кредитной организации как гражданско-правовой институт ставит налоговый орган в лучшем случае в равное положение с другими кредиторами банка. Играть такую роль наши налоговые органы не умеют и не желают.

Другое дело — дожать несчастного налогоплательщика, который был так неразборчив в выборе обслуживающего банка.

Именно поэтому появляется в нашем Приказе от 18 августа 2000 г. пункт 1.6. Цитируем: «отражение в лицевом счете налогоплательщика денежных средств, списанных с его расчетного счета в уплату налога, но не зачисленных на счета по учету доходов бюджетов, не уменьшает показатель «недоимка (задолженность) по налогу», поскольку показатели «задолженность» или «недоимка» отражают состояние расчетов с бюджетом, т.е. средства, не поступившие на счета по учету доходов бюджетов».

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

А мы, наивные, думали, что действующие налоговое и бюджетное законодательство различают понятия уплаты налога и зачисления налога, что налогоплательщик не несет ответственность за действия всех организаций, участвующих в многостадийном процессе уплаты и перечисления налогов в бюджет, что, наконец, Конституция РФ (ст. 57) предполагает, что конституционная обязанность налогоплательщика — юридического лица по уплате налога считается исполненной в день списания с его расчетного счета в кредитном учреждении денежных средств при наличии на этом счете достаточного денежного остатка.

Между прочим, это придумал не автор — это выдержки из Постановления Конституционного Суда РФ от 12 октября 1998 г. N 24-П, которое является обязательным на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти и т.д.

Но ведь очевидно, что положения Приказа от 18 августа 2000 г. о том, что денежные средства, списанные с расчетного счета налогоплательщика в уплату налога, но не зачисленные на счета по учету доходов бюджетов, не уменьшают показатель «недоимка (задолженность) по налогу», прямо и недвусмысленно противоречат всем выводам Конституционного Суда РФ в Постановлении от 12 октября 1998 г. и положениям ст. 45 НК РФ.

Даже если следовать логике Приказа МНС России, то надо констатировать наличие в этом Приказе уникального (по степени своей абсурдности) юридического парадокса: МНС не подвергает сомнению тезис о том, что со списанием денежных средств со счета в банке конституционная обязанность налогоплательщика по уплате налога считается исполненной. Но кто же тогда — недоимщик? Правильно, этот самый добросовестно исполнивший свою обязанность налогоплательщик… Вот как. Кажется, где-то это мы уже проходили. Помните: «Деточкин, конечно, виноват. Но… он — не виноват!».

Сглатывая обиду

На деле же многим предприятиям совсем не до смеха.

Представим себе такую ситуацию.

Предприятие обращается с заявлением о выдаче лицензии, например, на право оптовой торговли табачными изделиями. Для этого, в числе прочего, предприятие должно представить справку из своей налоговой инспекции об «отсутствии налоговых задолженностей».

Что делает компетентный сотрудник налогового органа, к которому предприятие обратилось за справкой об отсутствии недоимки перед бюджетом? Берет в руки Приказ от 18 августа 2000 г. и отвечает заявителю примерно следующее: «Вы, любезный, конечно, молодец, свои конституционные налоговые обязанности исполнили. Но справку дать не могу — за Вами недоимочка имеется». Самое удивительное, что обижаться не на кого, работник налоговой инспекции уж точно не виноват. Он, наверняка, сам не понимает, почему он так ответил предпринимателю.

Что можно сделать (и можно ли), как бороться с правовым нигилизмом налоговых органов?

Думается, что бороться можно и нужно. В этой связи не может не внушать оптимизма деятельность Верховного Суда России, который оперативно, без традиционной бюрократической волокиты, несколько раз рассматривал иски о признании недействительными (незаконными) актов налоговых органов, нарушающих права и законные интересы налогоплательщиков, и выносил решения в пользу последних.

Вопрос лишь в том, кто из тех, кто пострадал от применения Приказа МНС России от 18 августа 2000 г., первым успеет направить заявление в Верховный Суд?

У меня же остается еще один вопрос: когда же государство научится уважать своих граждан?