Проблемы векселя — проблемы финансового рынка

В последние годы вексельное обращение в российской экономике достигло значительных размеров. Однако широкое использование векселей в деятельности российских предприятий вовсе не означает, что применение этих ценных бумаг происходит в соответствии с действующим законодательством России и имеет эффективные результаты. Практика использования векселей ставит ряд вопросов и проблем, касающихся деятельности участников вексельного рынка. Решение подобных проблем возможно только при наличии соответствующей нормативно-правовой базы.

Переход от централизованной экономики к формированию рыночных отношений в нашей стране привел к появлению новых или восстановлению долгое время не использовавшихся форм и средств правового регулирования деятельности участников торгового оборота. Сейчас происходит постепенное восстановление полноценного финансового рынка, одним из инструментов которого является вексель.

Исторически в торговом обороте вексель используется в качестве средства платежа и кредитования. При этом предметом вексельного обязательства могут быть только деньги.

С начала 90-х годов промышленные предприятия нашей страны стали активно использовать векселя в своих взаиморасчетах. В условиях постоянного дефицита оборотных средств вексель выполнял сразу две функции: он представлял собой обязательство, предусматривающее отсрочку платежа за выполненные работы, поставленные товары или оказанные услуги, и одновременно служил удобным заменителем денег.

Выпуск векселей первоначально инициировался в результате нехватки оборотных средств предприятий. Неплатежи заставляли предприятия прибегать к векселям, главным образом, в тех случаях, когда отсутствовали другие способы уплаты своих долгов. Действительно, использование векселя уменьшало потребность в кредитных ресурсах и в денежных средствах в целом.

Простые векселя получили широкое применение также в деятельности российских коммерческих банков. Однако вексельные операции банков приобрели специфический характер в силу того, что они, как правило, были неизвестны в мировой практике (например, оформление векселями просроченной задолженности предприятий и т.п.).

Проблема неплатежей и использования денежных суррогатов, в том числе и в сфере вексельного обращения, стала одной из самых серьезных для российской экономики. За последние годы было разработано множество вексельных программ, создавались специальные консорциумы и синдикаты, эмитировавшие собственные векселя. По оценкам специалистов в середине 90-х годов от 45 до 60% всех расчетов в нашей стране происходило в неденежной форме. Таким образом, псевдоденьги в виде т«оварных» векселей стали неотъемлемой частью торгового оборота. Они использовались предприятиями с целью увеличения ликвидности «товарных» обязательств. На некоторых векселях иногда даже проставлялась специальная отметка «погашению деньгами не подлежит».

Среди «товарных» векселей особой популярностью в течение последних нескольких лет пользовались долговые обязательства нефтяных холдингов и металлургических комбинатов — «нефтяные» и «металлургические» векселя. С легкой руки Минтопэнерго России в обращении появилось и еще одно платежное средство — «энергетический вексель» (Инструкция «О порядке выпуска, обеспечения, обращения, учета и погашения энергетических векселей», утвержденная Приказом Минтопэнерго РФ от 11 июня 1996 г. N 138).

Энергетический вексель определялся как неэмиссионная ценная бумага с заданной номинальной стоимостью, содержащая обязательство векселедателя уплатить определенную сумму в определенный срок и в определенном месте держателю энергетического векселя или по его приказу другому лицу. Предполагалось, что такие векселя будут составляться по единой форме и обращаться только среди юридических лиц, осуществляющих деятельность в топливно-энергетическом комплексе. Несмотря на то что вексель назывался неэмиссионной ценной бумагой, речь шла о серийном выпуске этих векселей. Причем номиналы и сроки обращения устанавливались для каждой серии энергетических векселей отдельно. Допускалось также, что векселя могут иметь натуральный номинал в объеме топливно-энергетических ресурсов и иной продукции. По всей видимости, разработчики данной вексельной программы имели весьма отдаленное представление о различных институтах вексельного права таких, как аваль, акцепт, безусловность и абстрактность вексельного обязательства.

Такой вывод можно сделать исходя, помимо прочего, из того, что в тексте Инструкции содержались фразы типа «аваль и/или поручительство», «векселя выпускаются с авалем (акцептом)…», «конвертация векселей» и пр.

Руководствуясь столь неграмотно составленным документом, Федеральный Энергетический Союз провел несколько серий эмиссий векселей, которые якобы не были согласованы с Минтопэнерго. В результате Минтопэнерго РФ Приказом от 5 февраля 1999 г. N 27 отменил утвержденную ранее Инструкцию, однако ситуация на вексельном рынке в связи с этим изменилась незначительно.

Например, в 1998 г. ФЭС провел несколько серий эмиссий переводных векселей со сроком погашения в 1999 г. По совершенно необъяснимым причинам (необъяснимым, конечно, с точки зрения экономической целесообразности выпуска таких ценных бумаг) указанные векселя являлись переводными векселями, выданными за свой счет, то есть векселями с назначением плательщиком самого себя. Это были так называемые трассированные векселя, поскольку векселедатель и акцептант в них совпадали в одном лице. В среднем номинал каждого векселя составлял 1 — 2 млн. деноминированных рублей.

Как было отмечено выше, предполагалось, что энергетические векселя будут обращаться только среди предприятий ТЭК, для чего к векселям прилагались специальные сертификаты, определявшие схему обращения векселей среди их приобретателей. Естественно, что подобные сертификаты не могут иметь какой-либо юридической силы с точки зрения вексельного законодательства, поскольку они ограничивают вексельную правоспособность предпринимателей.

Справедливости ради нужно отметить, что подавляющее большинство нефтяных и газовых компаний никогда не использовали энергетические векселя, более того, многие из них даже не подозревают об их существовании. Однако для ФЭСа обращение векселя вне круга лиц, обозначенных в сертификате, было основанием для отказа в принятии векселя к платежу.

Это показательный пример того, как крупномасштабное использование денежных суррогатов может создать благодатную почву для мошенничества.

Но в последнее время российский рынок так называемых товарных (или продуктовых) векселей существенно снизил свои обороты. Проблемы начались еще в 1998 г., когда ряд громких судебных процессов показал легкость превращения товарных векселей в деньги (уже классическим примером стали так называемые «шинные» векселя (Постановление Президиума ВАС РФ от 9 июня 1998 г. N 7033/97).

В связи со сложным экономическим положением изменили свои вексельные программы Череповецкий металлургический комбинат, ОАО «Северсталь», ОАО «Мечел» и ОАО «Магнитогорский металлургический комбинат». То же самое, но уже в связи с экономической невыгодностью, произошло и в секторе «нефтяных» векселей. Тюменская нефтяная компания, Российская инновационная топливно-энергетическая компания (РИТЭК), ЛУКойл погашают векселя только в денежной форме.

Еще в 1998 г. эксперты, говоря о перспективах развития вексельного рынка, предполагали, что занимать деньги при помощи векселей станет довольно сложно и предприятия перейдут на работу с бумагами, не подпадающими под жесткие вексельные процедуры. Действительно, с 1999 г. некоторыми коммерческими банками практикуется кредитование под залог складских документов; разработаны внутренние банковские правила по работе с залоговыми свидетельствами (варрантами). Следует отметить, что использование вместо векселей таких ордерных ценных бумаг, как варранты, позволяет снизить риски держателей за счет дополнительных гарантий товарного склада.

В целом же можно сказать, что рынок векселей приобретает цивилизованный вид. Многие спорные вопросы были решены на уровне законодательства с вступлением в силу Федерального закона от 11 марта 1997 г. N 48-ФЗ «О переводном и простом векселе» (далее — Закон 1997 г.), в отношении некоторых других сложилась единообразная судебно-арбитражная практика (Письмо ВАС РФ от 25 июля 1997 г. N 18; Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 5 февраля 1998 г. N 3/1).

Хотелось бы остановиться на некоторых положительных тенденциях развития вексельного законодательства.

Правовая регламентация вексельного обращения осуществляется нормами международного частного права. В 1936 г. СССР присоединился к Женевским вексельным конвенциям 1930 г. Использование их положений оказалось необходимым для внешнеторговой деятельности Советского Союза, так как данные конвенции применялись в большинстве стран континентальной Европы.

В европейских странах, где накоплен многовековой опыт применения векселей, дополнительно к Женевским конвенциям были разработаны внутренние нормативные акты, учитывающие национальные особенности развития государства и права. У нас же принятое 7 августа 1937 г. Положение о переводном и простом векселе было мало связано с внутренней правовой системой, оно представляло собой практически дословный перевод текста конвенции «О Единообразном законе о переводном и простом векселе» от 7 июня 1930 г.

«Возрождение» векселя в конце 80-х годов поставило ряд вопросов перед отечественным законодателем. Решив, видимо, не оглядываться назад, Президиум Верховного Совета РСФСР Постановлением от 24 июня 1991 г. утвердил новое Положение о переводном и простом векселе. Это обстоятельство вызвало у многих недоумение по двум причинам: во-первых, согласно Конституции того периода у Президиума ВС РСФСР не было полномочий принимать нормативные акты в этой области; а во-вторых, данное постановление вообще не содержало упоминания о Положении 1937 г. и вводило в действие Положение о переводном и простом векселе как будто впервые. В итоге в период с 1991 г. по 1997 г. в нашей стране действовало два практически идентичных Положения о векселях. И только в 1997 г. эта двойственность законодательства была полностью устранена Законом 1997 г., который установил, что на территории РФ применяется Положение 1937 г.

В 90-х годах широкое распространение получили т.н. «казначейские» и «муниципальные» векселя. Рынок этих долговых обязательств также более или менее был упорядочен, поскольку Закон 1997 г. установил, что РФ, ее субъекты и муниципальные образования вправе обязываться по векселям только в случаях, специально предусмотренных законом.

С вступлением в силу 1 января 1995 г. части первой Гражданского кодекса РФ законодательное закрепление получил институт бездокументарных ценных бумаг (ст. 149 ГК РФ). Надо сказать, что вплоть до настоящего времени юристы (в том числе и ученые) не могут прийти к единому мнению относительно правовой природы этих «документов» и правил их использования. Однако ФКЦБ эта неясность совершенно не смутила, и уже в 1996 г. ею было утверждено Положение об обращении бездокументарных простых векселей на основе учета прав их держателей (постановление ФКЦБ от 21 марта 1996 г. N 5). Естественно, институт бездокументарного векселя прямо противоречит положениям Женевских конвенций. И на сегодняшний день требования к форме составления векселя конкретизированы: согласно ст. 4 Закона 1997 г. вексель может быть составлен только на бумаге (бумажном носителе).

Еще одной животрепещущей проблемой был вопрос о порядке исчисления вексельных санкций. Не было единой позиции и у арбитражных судов, которые в некоторых случаях взыскивали с должников законную неустойку в размере 9% (6% — проценты и 3% — пеня), а иногда рассчитывали 6% годовых и 3% ежедневной пени на сумму вексельного долга. Оправданием второго способа расчета служило понятие т.н. «вексельной строгости». Иными словами, поскольку вексельная ответственность значительно тяжелее общегражданской, следовательно, вполне допустимо взыскивать пеню по 3% за каждый день просрочки для того, чтобы наказать должника и компенсировать в полной мере потери векселедержателя.

Неизвестно, пришла ли бы арбитражная практика к единому мнению о порядке определения объема вексельных санкций, если бы не прямое указание нового Закона 1997 г., который установил, что указанные проценты и пеня выплачиваются в размере учетной ставки Центрального банка РФ по правилам ст. 395 ГК РФ. Впоследствии разъяснения по этому вопросу были даны в Постановлении Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 5 февраля 1998 г.

Поэтому можно с уверенностью сказать, что законодателю удалось разрешить спорные вопросы об исчислении вексельных санкций, сохранив при этом «строгость» вексельной ответственности (ведь взысканию в итоге подлежит двойной размер учетной ставки ЦБ РФ).

Какие же проблемы остались нерешенными на сегодняшний день?

Использование векселей в международной торговле затруднительно в связи с тем, что в мире обращаются, по большому счету, два различных типа векселей: «женевские» (векселя стран — участниц Женевских вексельных конвенций 1930 г., сюда же относится и Россия) и «английские» (векселя государств, законодательство которых основано на Английском вексельном законе 1882 г.). К последним можно отнести и векселя, правовое регулирование которых основано на нормах Единообразного торгового кодекса США. Во многих отношениях компромиссом между системой общего права (Англия, США) и континентальным правом (страны Западной Европы, Россия) могла бы стать Конвенция ООН «О международных переводных векселях и международных простых векселях», разработанная Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) и принятая 9 декабря 1988 г.

Однако в настоящее время эта конвенция не применяется. Ее подписали всего три государства, ратифицировали и присоединились — только два. В то время как для вступления в силу конвенции необходимо как минимум 10 ратификационных грамот.

Возвращаясь к особенностям векселя как ценной бумаги, следует отметить, что не только ответственность по нему должна быть строже, но и наступать она должна значительно быстрее, чем это происходит в обычном порядке. Для этой цели статьей 5 Закона 1997 г. было установлено, что по требованиям, основанным на протесте векселей в неплатеже, неакцепте и недатировании акцепта, совершенном нотариусом, в отношении физического лица, юридического лица или индивидуального предпринимателя выдается судебный приказ. Приказное производство осуществляется судами общей юрисдикции в упрощенной процессуальной форме. Обращаясь за выдачей судебного приказа, кредитор выигрывает во времени, так как судья выдает судебный приказ без судебного разбирательства, вызова должника и взыскателя и заслушивания их объяснений. Привлекательность судебного приказа заключается, кроме прочего, и в экономии на судебных расходах, поскольку согласно ст.1255 ГПК заявление о выдаче судебного приказа оплачивается государственной пошлиной в размере 50% ставки, исчисленной исходя из оспариваемой суммы при обращении в суд в порядке искового производства.

Казалось бы, выбран очень удобный и оперативный способ защиты интересов кредитора по вексельному обязательству. Если бы не один небольшой нюанс. Как следует из ст. 1252 ГПК, судебные приказы могут выдаваться только по опротестованным векселям. Путем совершения протеста на векселе фиксируется отказ должника от выполнения своих обязательств (например, факт отказа от совершения платежа). Среди оснований к отказу в выдаче судебного приказа ст. 1258 ГПК называет несогласие должника с заявленным требованием. Очевидно, что если кредитор обратился в суд да еще и с опротестованным векселем, значит, должник не исполняет своего обязательства добровольно. Возникает вопрос, для чего нужно приказное производство, если его совершение зависит, по сути, от желания должника?

Скажем, рассмотрение судом требований о взыскании начисленной, но не выплаченной работнику заработной платы в настоящее время очень актуально. И использование для этого упрощенной процедуры судебного приказа действительно удобно. Но вексель — это совсем другое дело. Как только должник, узнав о начале против него приказного производства, заявит свои возражения в суд (а он их обязательно заявит), дело будет рассматриваться по существу. Если учесть, что в большинстве случаев участниками вексельного обязательства являются юридические лица, то по правилам судебной подведомственности подобный спор подлежит рассмотрению не в суде общей юрисдикции, а в арбитражном суде. Как видим, кредитор в такой ситуации уже не выигрывает во времени, а, скорее, наоборот.

Поэтому можно сказать, что законодатель пока не до конца урегулировал вопросы, связанные с упрощенной процедурой взыскания платежей по векселям.

В банковской практике широко распространены такие операции, как кредитование под залог векселей. Возникает вопрос о том, как правильно оформить этот залог. Положение о переводном и простом векселе 1937 г. (п. 19) предусматривает возможность совершения на векселе залогового индоссамента, содержащего оговорку «валюта в обеспечение» или «валюта в залог». Держатель векселя с таким индоссаментом может осуществлять все права, вытекающие из векселя, но поставленный им индоссамент имеет силу лишь препоручительного индоссамента. Иными словами, можно сказать, что поставленный на векселе залоговый индоссамент прекращает оборот векселя, так как последний не может передаваться в обычном порядке.

Если же оформить залог векселя отдельным договором и не проставлять залогового индоссамента, то это тоже не выход. Ведь основное правило вексельного права звучит следующим образом: «Чего нет в векселе, того не существует». Если на векселе не будет проставлена соответствующая отметка о залоге, то, во-первых, последующие векселедержатели не будут знать, что вексель обременен залогом, а во-вторых, лицо, получившее вексель в залог без совершения залогового индоссамента не вправе предъявлять требование о платеже в общем порядке (п. 8 письма ВАС РФ от 25 июля 1997 г. N18). Банк России рекомендует коммерческим банкам оформлять залог векселей путем проставления бланкового индоссамента, то есть без указания лица, в пользу которого он сделан. Но и в этом случае возможна неприятная ситуация. Дело в том, что должник будет нести перед банком как бы двойную обязанность — по возврату кредита и по оплате векселя. Если в векселе не будет оговорки «валюта в залог», то в момент наступления срока платежа по векселю недобросовестный банк совершенно беспрепятственно может потребовать и возврата кредита, и платежа по векселю.

Радикальный выход из создавшейся противоречивой ситуации нашли «специалисты» одного из московских коммерческих банков. В договор залога векселей включается пункт следующего содержания: «в случае невыполнения заемщиком своих обязательств по кредитному договору залогодержателю в бесспорном порядке переходит право собственности на заложенные векселя», и в тот же рабочий день банк внутренним распоряжением производит взаимное погашение векселей и задолженности по кредитному договору.

Каким образом право собственности на вексель может переходить в бесспорном порядке, остается только догадываться.

Еще одним неясным вопросом является самоограничение вексельной правоспособности. Согласно ч. 1 ст. 2 Закона 1997 г. юридические лица могут иметь права и обязываться по векселям. Коммерческие организации, как известно, обладают универсальной правоспособностью и могут, таким образом, совершать с векселями всевозможные сделки. Учредители коммерческой организации вправе ограничить ее правоспособность путем указания об этом в уставе или учредительном договоре. При этом сделка, совершенная в нарушение самоограниченной правоспособности, является оспоримой, то есть она признается недействительной только в силу судебного решения (ст. 174 ГК РФ).

Данную ситуацию можно проиллюстрировать на конкретном примере.

Огромное количество векселей используется отечественными энергетиками для взаимозачетов, но и их вексельные схемы иногда дают «сбои». Векселедержатель, получив когда-то простой вексель по бланковому индоссаменту и, к сожалению, пропустив сроки для совершения протеста в неплатеже, обратился с требованием об оплате векселя к векселедателю (акционерному обществу, входящему в систему предприятий РАО «ЕЭС России»), против которого совершения протеста, как известно, не требуется, так как он является основным вексельным должником. Представитель векселедателя ответил лаконичным отказом по причине того, что согласно уставу данному АО запрещено выдавать векселя и, следовательно, оплачивать представленный вексель оно не будет.

Возникает вопрос: можно ли в таком случае применить последствия недействительности сделки по ст. 174 ГК? По всей видимости, нельзя. Потому что для применения правил названной статьи необходимо наличие двух условий: во-первых, иск должен быть заявлен лицом, в интересах которого были установлены ограничения (естественно, векселедержатель не является таким лицом), а во-вторых, другая сторона сделки знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях (учитывая абстрактный характер вексельного обязательства, вряд ли держатель векселя, переданного по индоссаменту, может или должен знать об этом).

В Положении 1937 г. существует норма о том, что каждый, кто подписал вексель в качестве лица, от имени которого он не был уполномочен действовать, сам обязан по векселю (п. 8). Но какой смысл имеет обращение взыскания на имущество руководителя данного АО, подписавшего вексель в нарушение устава? Ведь векселя выписываются на суммы, исчисляемые миллионами рублей, и обращение взыскания на имущество физического лица в этом случае нецелесообразно.

Конечно же, нельзя объять необъятное. И все сказанное выше — это лишь верхушка айсберга, лишь некоторые вопросы, на которые трудно на сегодняшний день дать однозначный ответ. Вероятно, через некоторое время они будут решены или на уровне закона, или же мы получим руководящие разъяснения высших судебных инстанций на этот счет. Тем не менее хотелось бы еще раз подчеркнуть, что современным предпринимателям, как правило, бывает достаточно сложно разобраться в тонкостях вексельных правоотношений без квалифицированной помощи юриста. Поэтому каждый раз, решая, каким образом выгоднее оформить отношения с контрагентом по сделке, о векселе, пожалуй, лучше вспомнить в последнюю очередь, взвесив и оценив все «плюсы» и «минусы» использования этой ценной бумаги.